Он сидел в автобусе рядом с севернокорейским гостарбайтером и косился на листочки бумаги в руках соседа, исписанные трогательными палочками и кружочками.
Хоть обычно эта вторичная письменность и вызывает иронию своей похожестью на китайскую, вид Весточки с Родины даже в руках распоследнего андаманского людоеда вызывает умиление.
Может быть, в этом письме было про непростое житьё чучхенского человека, про то как дочка пошла в школу и теперь пишет свое "мамо мыло раму", что на северокорейский манер звучит как "смерть американским империалистам и их южным пособникам"..
А может эта извечная азиатская Красная Азалия писала об извечной азиатской курице, которую отобрали извечные азиатские коммунисты по доносу извечных азиатских соседей?..
Она бы наверное написала про глухое недовольство или про надвигающуюся победоносную войну за единство нации, но наверняка такие скользкие темы не прошли бы перлюстрации.
О чем могли ему писать с Родины, расположенной в ста километрах от Владивостока, но всё же бесконечно далёкой? Изменчивой и нереальной, как морозные узоры на окнах автобуса.. Мне этого не узнать. Заглядывай через плечо, не заглядывай - бесполезно. Одни палочки и кружочки...
